1 июля 1945
15 июня 1945 года.
1. Я ознакомился с копией послания Президента Трумэна от 14 июня на Ваше имя относительно отвода всех американских войск в их оккупационную зону начиная с 21 июня, по договоренности между соответственными командующими.
2. Я готов также дать указание фельдмаршалу Монтгомери договориться с его коллегами о необходимых мероприятиях по подобному же отводу британских войск в их зону в Германии, по одновременному вводу союзных гарнизонов в Большой Берлин и по обеспечению британским войскам свободы передвижения между Берлином и британской зоной по воздуху, железной дороге и шоссе.
3. Я полностью одобряю то, что Президент Трумэн говорит об Австрии. В частности, я надеюсь, что Вы дадите указание о том, чтобы русские войска в тот же день, когда начнется передвижение войск в Германии, начали отход из той части Австрии, которая в соответствии с принципиальным соглашением, достигнутым в Европейской Консультативной Комиссии, должна быть частью британской зоны.
21 июня 1945 года.
Несмотря на то, что Югославское Правительство приняло предложение Американского и Британского Правительств относительно района Истрии – Триеста, переговоры в Триесте, как видно, зашли в тупик. Это объясняется главным образом тем, что представители Союзного Командования на Средиземном море не хотят считаться даже с минимальными пожеланиями югославов, которым принадлежит заслуга освобождения от немецких захватчиков этой территории, где к тому же преобладает югославское население. Такое положение нельзя считать удовлетворительным с точки зрения союзников.
Не желая обострять отношений, я до сего времени не упоминал в переписке о поведении фельдмаршала Александера, но теперь приходится подчеркнуть, что нельзя согласиться с тем, чтобы в этих переговорах применялся тот заносчивый тон, которым иногда пользуется фельдмаршал Александер в отношении югославов. Никак нельзя согласиться с тем, что фельдмаршал Александер в официальном публичном обращении допустил сравнение маршала Тито с Гитлером и Муссолини. Такое сравнение несправедливо и оскорбительно для Югославии.
Для Советского Правительства был неожиданным также тон ультиматума в том заявлении, с которым англо-американские представители обратились к Югославскому Правительству 2 июня. Как можно рассчитывать такими методами обеспечить прочные положительные результаты.
Все это заставляет меня обратить Ваше внимание на создавшееся положение. Я по-прежнему надеюсь, что в отношении Триеста – Истрии справедливые югославские интересы будут удовлетворены, особенно имея в виду то обстоятельство, что в основном вопросе югославы пошли навстречу союзникам.
23 сентября 1945 года.
1. Вчера произошло расхождение во мнениях по вопросу о составе Совета Министров Иностранных Дел для работы по подготовке мирных договоров. Дискуссия сосредоточилась на вопросе толкования Берлинского Протокола.
2. Г-н Бевин утверждал, что определяющим условием является решение об учреждении Совета, состоящего из Министров Иностранных Дел Соединенного Королевства, СССР, Китая, Франции и Соединенных Штатов Америки, для выполнения необходимой подготовительной работы по мирным договорам (пункты А и А (1) 1-й части Протокола Берлинской конференции) и что Совет в целом отвечает, таким образом, за выполнение всех возложенных на него задач.
Поэтому он настаивал, что следующее решение, принятое Советом 11 сентября, является правильным:
«решено, что все пять членов Совета должны иметь право присутствовать на всех заседаниях и участвовать во всех обсуждениях, но, что по вопросам, касающимся мирного урегулирования, те члены Совета, правительства которых не подписывали соответствующих условий капитуляции, не будут иметь права голоса».
3. Я говорил с г-ном Иденом, который заявил мне, что, как он понимал на Потсдамской конференции, Совет может установить свою собственную процедуру и что он не связан рамками точных условий Потсдамского соглашения.
4. Г-н Молотов считает, что решение Совета от 11 сентября является нарушением Потсдамского соглашения, что оно должно быть отменено и что в будущем Совет для работы над мирными договорами должен состоять только из Министров Иностранных Дел стран, подписавших соглашения о перемирии, и что, в то время как Соединенные Штаты Америки будут включены в состав Совета, когда речь будет идти о Финляндии, Китай будет совершенно отстранен от участия в Совете, а Франция будет отстранена от обсуждения всех договоров, за исключением итальянского. Это не отвечает моему пониманию духа и целей решения, достигнутого в Потсдаме.
5. Решение Совета от 11 сентября было принято пятью присутствовавшими Министрами Иностранных Дел, включая г-на Молотова, и оно совпадает с точкой зрения, которой добросовестно придерживаются Государственный Секретарь Соединенных Штатов и Министр Иностранных Дел Великобритании. По моему мнению, Совет, бесспорно, имел право принять вышеупомянутую резолюцию (см. пункт A/4 (b) II главы Берлинского Протокола). Кроме того, нельзя считать, что эта резолюция расходится в каком-либо отношении с потсдамским решением, поскольку ограничение в голосовании означает в действительности то, что Совет при принятии решений будет иметь тот состав, который для этого предусмотрен. Поскольку этот вопрос был передан мне, я хотел бы затронуть его более широко. Решение от 11 сентября было принято после обсуждения единогласно, и я с большим опасением рассматривал бы создание прецедента, который ставит под вопрос принятые таким образом решения и заключает в себе попытку изменить их и тем самым отвергнуть выводы, к которым пришел Британский Министр Иностранных Дел, действующий в искреннем согласии с другими Министрами Иностранных Дел. Это, я боюсь, изменило бы совсем в неблагоприятную сторону характер и даже ценность Совета Министров Иностранных Дел и внесло бы элемент путаницы в его работу. И я сомневаюсь в том, будет ли возможно добиться единодушного согласия Совета отменить его прежнее решение, и любая попытка это сделать явно нанесла бы глубокое оскорбление Франции и Китаю и была бы совершенно не понята в Англии общественностью и парламентом, которому мы честно заявили, что Совет будет действовать как Совет Пяти, что было с облегчением встречено в Англии. Г-н Молотов приводит тот аргумент, что его предложение значительно ускорит работу Совета. Даже если бы это было так, что ни в коей мере не доказано ходом переговоров, то это, конечно, не могло бы компенсировать того ущерба, который был бы нанесен таким оскорблением гармоничному сотрудничеству. По моему мнению, успех теперешней конференции и все будущее Совета, а по существу и вера в справедливый мир поставлены на карту. Поэтому я искренне надеюсь, что Вы согласитесь уполномочить Вашу делегацию придерживаться решения, принятого 11 сентября. В конечном счете мы стремимся установить мир, а это важнее, чем вопрос процедуры.
Отправлено 24 сентября 1945 года.
Ваше послание относительно разногласий по поводу Совета Министров получил.
Позиция В. М. Молотова в этом вопросе определяется необходимостью точно выполнить решение Берлинской конференции, которое ясно выражено в п. 3 (б) постановления о Совете Министров. Решение Совета Министров от 11 сентября противоречит указанному постановлению Берлинской конференции и не может быть поэтому одобрено.
Стало быть, речь идет не о процедуре работы Совета Министров, а о том, имеет ли право Совет Министров Иностранных Дел отменять те или иные пункты постановлений Берлинской конференции. Я думаю, что мы обесценим постановления Берлинской конференции, если хоть на минуту допустим право Совета Министров Иностранных Дел отменять эти постановления.
Считаю, что исправление допущенной ошибки во имя восстановления решения Берлинской конференции, на чем настаивает В. М. Молотов, не может породить отрицательного отношения к конференции и к Совету Министров и не может быть для кого-нибудь оскорбительным.
СЕКРЕТНОЕ И ЛИЧНОЕ ПОСЛАНИЕ ОТ г-на ЧЕРЧИЛЛЯ МАРШАЛУ СТАЛИНУ
1. Я ознакомился с копией послания Президента Трумэна от 14 июня на Ваше имя относительно отвода всех американских войск в их оккупационную зону начиная с 21 июня, по договоренности между соответственными командующими.
2. Я готов также дать указание фельдмаршалу Монтгомери договориться с его коллегами о необходимых мероприятиях по подобному же отводу британских войск в их зону в Германии, по одновременному вводу союзных гарнизонов в Большой Берлин и по обеспечению британским войскам свободы передвижения между Берлином и британской зоной по воздуху, железной дороге и шоссе.
3. Я полностью одобряю то, что Президент Трумэн говорит об Австрии. В частности, я надеюсь, что Вы дадите указание о том, чтобы русские войска в тот же день, когда начнется передвижение войск в Германии, начали отход из той части Австрии, которая в соответствии с принципиальным соглашением, достигнутым в Европейской Консультативной Комиссии, должна быть частью британской зоны.
21 июня 1945 года.
ЛИЧНО И СЕКРЕТНО ОТ ПРЕМЬЕРА И. В. СТАЛИНА ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ г-ну У. ЧЕРЧИЛЛЮ
Несмотря на то, что Югославское Правительство приняло предложение Американского и Британского Правительств относительно района Истрии – Триеста, переговоры в Триесте, как видно, зашли в тупик. Это объясняется главным образом тем, что представители Союзного Командования на Средиземном море не хотят считаться даже с минимальными пожеланиями югославов, которым принадлежит заслуга освобождения от немецких захватчиков этой территории, где к тому же преобладает югославское население. Такое положение нельзя считать удовлетворительным с точки зрения союзников.
Не желая обострять отношений, я до сего времени не упоминал в переписке о поведении фельдмаршала Александера, но теперь приходится подчеркнуть, что нельзя согласиться с тем, чтобы в этих переговорах применялся тот заносчивый тон, которым иногда пользуется фельдмаршал Александер в отношении югославов. Никак нельзя согласиться с тем, что фельдмаршал Александер в официальном публичном обращении допустил сравнение маршала Тито с Гитлером и Муссолини. Такое сравнение несправедливо и оскорбительно для Югославии.
Для Советского Правительства был неожиданным также тон ультиматума в том заявлении, с которым англо-американские представители обратились к Югославскому Правительству 2 июня. Как можно рассчитывать такими методами обеспечить прочные положительные результаты.
Все это заставляет меня обратить Ваше внимание на создавшееся положение. Я по-прежнему надеюсь, что в отношении Триеста – Истрии справедливые югославские интересы будут удовлетворены, особенно имея в виду то обстоятельство, что в основном вопросе югославы пошли навстречу союзникам.
23 сентября 1945 года.
СРОЧНОЕ, ЛИЧНОЕ И СТРОГО СЕКРЕТНОЕ ПОСЛАНИЕ
ОТ г-на ЭТТЛИ ПРЕМЬЕРУ СТАЛИНУ
1. Вчера произошло расхождение во мнениях по вопросу о составе Совета Министров Иностранных Дел для работы по подготовке мирных договоров. Дискуссия сосредоточилась на вопросе толкования Берлинского Протокола.
2. Г-н Бевин утверждал, что определяющим условием является решение об учреждении Совета, состоящего из Министров Иностранных Дел Соединенного Королевства, СССР, Китая, Франции и Соединенных Штатов Америки, для выполнения необходимой подготовительной работы по мирным договорам (пункты А и А (1) 1-й части Протокола Берлинской конференции) и что Совет в целом отвечает, таким образом, за выполнение всех возложенных на него задач.
Поэтому он настаивал, что следующее решение, принятое Советом 11 сентября, является правильным:
«решено, что все пять членов Совета должны иметь право присутствовать на всех заседаниях и участвовать во всех обсуждениях, но, что по вопросам, касающимся мирного урегулирования, те члены Совета, правительства которых не подписывали соответствующих условий капитуляции, не будут иметь права голоса».
3. Я говорил с г-ном Иденом, который заявил мне, что, как он понимал на Потсдамской конференции, Совет может установить свою собственную процедуру и что он не связан рамками точных условий Потсдамского соглашения.
4. Г-н Молотов считает, что решение Совета от 11 сентября является нарушением Потсдамского соглашения, что оно должно быть отменено и что в будущем Совет для работы над мирными договорами должен состоять только из Министров Иностранных Дел стран, подписавших соглашения о перемирии, и что, в то время как Соединенные Штаты Америки будут включены в состав Совета, когда речь будет идти о Финляндии, Китай будет совершенно отстранен от участия в Совете, а Франция будет отстранена от обсуждения всех договоров, за исключением итальянского. Это не отвечает моему пониманию духа и целей решения, достигнутого в Потсдаме.
5. Решение Совета от 11 сентября было принято пятью присутствовавшими Министрами Иностранных Дел, включая г-на Молотова, и оно совпадает с точкой зрения, которой добросовестно придерживаются Государственный Секретарь Соединенных Штатов и Министр Иностранных Дел Великобритании. По моему мнению, Совет, бесспорно, имел право принять вышеупомянутую резолюцию (см. пункт A/4 (b) II главы Берлинского Протокола). Кроме того, нельзя считать, что эта резолюция расходится в каком-либо отношении с потсдамским решением, поскольку ограничение в голосовании означает в действительности то, что Совет при принятии решений будет иметь тот состав, который для этого предусмотрен. Поскольку этот вопрос был передан мне, я хотел бы затронуть его более широко. Решение от 11 сентября было принято после обсуждения единогласно, и я с большим опасением рассматривал бы создание прецедента, который ставит под вопрос принятые таким образом решения и заключает в себе попытку изменить их и тем самым отвергнуть выводы, к которым пришел Британский Министр Иностранных Дел, действующий в искреннем согласии с другими Министрами Иностранных Дел. Это, я боюсь, изменило бы совсем в неблагоприятную сторону характер и даже ценность Совета Министров Иностранных Дел и внесло бы элемент путаницы в его работу. И я сомневаюсь в том, будет ли возможно добиться единодушного согласия Совета отменить его прежнее решение, и любая попытка это сделать явно нанесла бы глубокое оскорбление Франции и Китаю и была бы совершенно не понята в Англии общественностью и парламентом, которому мы честно заявили, что Совет будет действовать как Совет Пяти, что было с облегчением встречено в Англии. Г-н Молотов приводит тот аргумент, что его предложение значительно ускорит работу Совета. Даже если бы это было так, что ни в коей мере не доказано ходом переговоров, то это, конечно, не могло бы компенсировать того ущерба, который был бы нанесен таким оскорблением гармоничному сотрудничеству. По моему мнению, успех теперешней конференции и все будущее Совета, а по существу и вера в справедливый мир поставлены на карту. Поэтому я искренне надеюсь, что Вы согласитесь уполномочить Вашу делегацию придерживаться решения, принятого 11 сентября. В конечном счете мы стремимся установить мир, а это важнее, чем вопрос процедуры.
Отправлено 24 сентября 1945 года.
ЛИЧНОЕ И СЕКРЕТНОЕ ПОСЛАНИЕ ОТ ПРЕМЬЕРА И. В. СТАЛИНА
ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ г-ну ЭТТЛИ
Ваше послание относительно разногласий по поводу Совета Министров получил.
Позиция В. М. Молотова в этом вопросе определяется необходимостью точно выполнить решение Берлинской конференции, которое ясно выражено в п. 3 (б) постановления о Совете Министров. Решение Совета Министров от 11 сентября противоречит указанному постановлению Берлинской конференции и не может быть поэтому одобрено.
Стало быть, речь идет не о процедуре работы Совета Министров, а о том, имеет ли право Совет Министров Иностранных Дел отменять те или иные пункты постановлений Берлинской конференции. Я думаю, что мы обесценим постановления Берлинской конференции, если хоть на минуту допустим право Совета Министров Иностранных Дел отменять эти постановления.
Считаю, что исправление допущенной ошибки во имя восстановления решения Берлинской конференции, на чем настаивает В. М. Молотов, не может породить отрицательного отношения к конференции и к Совету Министров и не может быть для кого-нибудь оскорбительным.
